Пятница

Все-таки, когда жена в первый раз за всю вашу совместную жизнь от всей души посылает тебя на три веселых буквы, становится как-то невесело. С непривычки, наверное. Начинаешь думать всякие глупости типа уйти в лес и питаться там кореньями или, поскольку никаких кореньев я не знаю, устроить ритуальное самоубийство путем сорокадневного голодания под сосной. Уровень религиозности, аскетизма и прочего эскапизма в мозгах зашкаливает, но, надо признать, длится это недолго. В конце концов, я сам виноват. Я – профессиональный безработный, и одной из издержек моей профессии является хроническое отсутствие денег. Моей жене такие издержки не нравятся. На вкус и цвет, как говорится, товарищей нет – кто-то не любит топленое молоко, а моя жена не любит, когда в доме нету денег.

В общем, когда наша годовалая дочка совсем уж завелась в плаче и мы перестали её перекрикивать, пришло обоюдное понимание, что пора успокоиться. Что, в конце концов, уже пятница, еще одна «рабочая» неделя исчерпала себя, что надо дело делать и сдвигать с места этот чертов воз, который «и ныне там».

Жена молча одела дочку и, хрустя коляской, пошла с ней гулять. Я пошел чистить зубы, подсознательно надеясь, что вместе с зубным налетом из моего рта будут удалены и остатки словесной грязи, которую я только что обильно расплескивал по комнате. Затем жена закатила коляску обратно, потому что лифт не работает, и вновь ушла, оставив меня одного.

Я прикинул приблизительный план на сегодня. Было три часа дня, и день для меня только начинался, потому что встаю я в одиннадцать, а ложусь за полночь. Долго я не думал (не умею), и мой план получился простым и, чего греха таить, привычным. Я решил взять тюбик с «Моментом» и пачку объявлений, чтобы расклеить их по городу в тех местах, где никто их не будет срывать, потом купить газету с аналогичными объявлениями, обвести понравившиеся красной шариковой ручкой, найти телефон-автомат и прозвонить их все или хотя бы половину, чтобы получить отказ или не дозвониться. А уже под вечер с чистой совестью и чувством выполненного долга отправиться в бар «У Френка», где мои добрые друзья купят мне выпивку, вначале – несколько напрягаясь от необходимости еженедельно угощать меня за свой счет, а потом, раздобрев, уже упражняясь в щедрости, иногда даже теряя чувство меры. Потому что сегодня – пятница.

Хоть я и профессиональный безработный, но расклеивать объявления – не моё призвание. На стены домов нельзя – оштрафуют, на двери подъездов стрёмно – жильцы ругаются, на специальные стенды бесполезно – там столько объявлений, что эта бахрома, как веник, отметает взгляды прохожих. Поэтому я предпочитаю бегемотов. Они ничейные и сами не возражают, если им на жопу наклеить объявление. Да вот беда, с каждым годом их все меньше и меньше – вымирают помаленьку, все-таки джунгли большого города и просто джунгли это разные вещи. Лет десять назад появилась мода на маленьких бегемотиков, их водили на поводке сурьёзные дядьки-сутенеры по дамочкам, потому что бегемотики как-то по-особенному умели делать куннилингус. За деньги, разумеется. Потом такой бегемотик превращался в бегемота и за профнепригодностью его отпускали на улицу. Поначалу это было очень неудобно, пешеходы возмущались, особенно женщины, однако со временем мода на бегемотиков прошла, остались одни бегемоты. Как-то они размножались между собой, но к прохожим больше не приставали.

Часа за полтора я обклеил с дюжину бегемотов и слегка притомился. Ох, нелёгкая это работа, подумал я, быть профессиональным безработным. В последнее время от объявлений не было никакого толку, и я даже начинал убеждаться в правоте Шырвинта, который неоднократно мне говорил: «Суратушко! Братко ты мой, ну чего ты привязался к этим бедным животным? Ну, ты поставь себя на место любого нормального человека, что он подумает, увидев бегемота, у которого на жопе наклеена бумажка с надписью: опытный донор предлагает свои услуги, группа крови первая, резус отрицательный? Правильно – он подумает, что это у бегемота такая группа крови! И что это бегемот предлагает себя в качестве донора!». Доля правды в этих словах есть – мало ли чего может прийти в голову случайному прохожему, но меня-то случайные прохожие не интересуют. Сбором крови занимаются грамотные люди, которые прекрасно понимают, что кровь бегемота годится для переливания только другому бегемоту. «Вот поэтому, - отвечает мне обычно на это Шырвинт, - они и не обращают внимания на предлагающих свои услуги бегемотов! А вот если б ты наклеил хотя бы одно объявление себе на спину и потусовался так в центре города пару дней, глядишь, система и заработала бы…». Может быть. Но я этого не люблю – когда меня жизни учат.

Дойдя до ближайшего киоска, я уныло купил газету с объявлениями и достал из кармана ручку. Объявлений было много. Требуются доноры, требуются доноры… берем на работу доноров со стажем не менее пяти лет… срочно необходим донор для работы в офисе… Найму бригаду студентов-доноров… Примем донора на конкурсной основе… Объявлений было много, но все были мне хорошо знакомы. Тут требуется донор не старше двадцати пяти лет, тут только девушка, тут с серьезным стажем, тут с другой группой крови, а тут высасывают из тебя половину всей твоей крови, а платят копейки, а тут – вообще не платят, а только обещают. Поэтому я плюнул на донорские объявления и перешел к экспериментам над людьми. Вообще, я частенько зарабатывал тем, что нанимался подопытным кроликом в какую-нибудь университетскую лабораторию, убеждая себя, что это не только выгодно, но и полезно для здоровья – тут тебе импотенцию подлечат, там прививку сделают от африканской оспы, хотя в действительности получал от участия в этих предприятиях больше вреда, чем пользы. Однажды меня таким образом на полгода заразили насморком, хотя именно благодаря участию в этих испытаниях «прививки от насморка» я и познакомился с Шырвинтом. Мне вкололи в плечо какую-то хрень и поместили в маленькую палату на двух человек, где одна койка уже была занята – на ней возлежал человек и читал книжку. На обложке было имя писателя – Айрис Мердок и какое-то название, которое я уже позабыл, что-то про интернет. Этот человек и был Шырвинт. В отличие от меня он пошел в подопытные кролики не от безысходности, а просто для того, чтоб немного от семьи отдохнуть. Делал он это регулярно, а родным говорил, что уезжает в Польшу. И именно он позже ввел меня в «Жижу» - так между собой мы называли бар на набережной, в котором заимели привычку собираться по пятницам для того, чтобы отметить конец рабочей недели. «Жижей» мы называли это заведение потому, что выходили оттуда с совершенно разжиженными мозгами, хотя на самом деле оно называется по-другому – бар «У Френка», все вы его отлично знаете, там ещё козёл на вывеске нарисован. Единственное место в городе, где не играет гребаный джаз. Только в «Жиже» вы можете услышать номерные альбомы Шуфутинского, Круга или Киркорова, а если уж совсем поздно за окном, и в баре возникает совершенно особая и волшебная атмосфера – тогда крутят раннюю Аллегрову:

Младший лейтенант!
Парень молодой!
Все хотят потанцевать с тобой…

Короче, вы понимаете, почему, просматривая глазами объявления, сердцем своим я уже пребывал в «Жиже». В конце концов, это единственное место, где за меня платят другие.
К реальности меня вернуло явно новое, незнакомое мне объявление о том, что требуются люди для экспериментов по открытию третьего глаза, оплата достойная. Мне понравилась мистичность тематики – я твердо знал, что все эти очистки кармы, фотографии ауры и тому подобный бред совершенно безвредны для здоровья, а если за это еще и деньги платят… в общем, объявление пришлось мне по душе настолько, что я решил более не сканировать газету, а сразу позвонить по указанному в объявлении телефону.

На том конце провода моему звонку страшно обрадовались. Воодушевленный баритон не дал мне задать и одного вопроса, а сразу стал заваливать информацией о том, какое это перспективное направление, какие блага мне сулит открытие третьего глаза – телепатия, ясновидение, невербальная суггестия и прочие чудеса, так что я даже на какое-то время поверил в то, что в скором времени смогу находить себе работу без помощи газет и бегемотов или, на худой конец, меня примут в любой цирк. Баритон сообщил мне адрес, который также звучал воодушевляющее, так как не надо было тратится на проезд, и через полчаса я уже сидел в нейтрально обставленном офисе, подписывая договор о добровольном участии в эксперименте и, разумеется, об оплате оного. Не сказал бы, что платили много. Между нами говоря, оплата была смехотворной – этих денег нам с женой и дочкой обычно хватает разве что на неделю, однако перспективы, которые якобы открывались передо мной вслед за открытием третьего глаза, внушали робкий оптимизм.

– А когда ваш третий глаз откроется полностью, - сообщил мне в меру упитанный монголоид, которому и принадлежал телефонный баритон, - вы увидите не только те перспективы, о которых сейчас только догадываетесь, но и те, о которых не можете даже и предположить в вашем нынешнем, я бы сказал, полуслепом состоянии.

– Вы мне прямо бальзам на душу льёте, - ухмыльнулся я, ставя закорючку в месте для подписи.

– Жизнь может быть чудесней самой фантастической сказки, - заметил монголоид. – А теперь заполните вот эту анкету…

Анкета оказалась какой-то чудной. В графу «Имя» я записал: «Сурат», но графа «Фамилия» поставила меня в тупик.

– А что такое фамилия, док? – спросил я. – И отчество тут еще какое-то.

– Фамилия? Дайте-ка сюда, - монголоид нахмурился. – Хм, черт его знает. Видите ли, я снял этот офис всего три дня назад, и от прежних обитателей мне много чего осталось в наследство, в том числе и эти бланки. Они вроде как стандартные, поэтому я не стал свои печатать. Вы там, где непонятно, ставьте прочерк или ничего не ставьте вообще.

– Ладно, - я стал заполнять странную анкету дальше. – Я вот тут подумал, док… как-то в детстве мне попалась книжка одного тибетца, которая называлась «Третий глаз», так там мальчонке, чтобы открыть третий глаз, операцию делали – просверлили дырку в черепе, чего-то там в мозгу проковыряли. Он несколько часов все эти пытки терпел. У вас, случайно, не тибетский метод открытия третьего глаза?

– Что вы, - возмутился монголоид, встал из-за стола и, подойдя к стеклянному шкафчику, достал оттуда одноразовый шприц, уже наполненный каким-то раствором. – Мы работаем цивилизованными методами. Закатайте рукав! Так. Продолжайте заполнять анкету, я вас больше не буду беспокоить.

С этими словами он помазал мне руку ваткой со спиртом и ввел под кожу иглу.

– Это отрадно, - сказал я, краем глаза следя, как бесцветный раствор исчезает у меня под кожей. – Хотя и необычно. Открывать третий глаз химическим путем. Впрочем, я читал, что некоторые обретают способность к телепатии и ясновидению под воздействием психоделиков, но ведь действие психоделиков рано или поздно заканчивается…

– Не понимаю, о чем вы, - вежливо улыбнулся монголоид и вынул шприц.

– Я о вашем лекарстве для открытия третьего глаза, док, - кивнул я на шприц.

– Это не лекарство, - возразил монголоид. – С чего вы взяли? Это наркоз.

– Но ведь вы же сказали…

– Я сказал, что мы работаем цивилизованными методами, - объяснил монголоид. – Хотя операция, которой подвергнитесь вы, будет длиться не несколько часов, как в вашей книжке, а от силы минут двадцать, мне становится плохо при одной мысли о том, чтобы проводить её без наркоза…

Такой поворот событий меня никак не устраивал, потому что в контракте я ничего про операцию не увидел. Я хотел было сказать об этом монголоиду, но мой онемевший язык меня не послушался – какие-то мычащие звуки выплыли из моего рта и монголоид засуетился.

– Все, все, все! Давайте я вам помогу лечь на кушетку… Как же плохо без ассистента оперировать, передать вам не могу! Чертовски неудобно!...

Я, тем временем, провалился в какой-то дурной сон, в котором меня без конца укладывали на кушетку, а я никак не мог удобно лечь, все мне мешало. А когда наконец мне удалось устроиться более или менее комфортно, я проснулся и открыл глаза.

Была уже ночь.

– Ну, как мы себя чувствуем? – бодро осведомился из темноты баритон. – Выглядим, прямо скажем, неважнецки. Но сейчас полегчает, полегчает! Через пятнадцать минут встанете на ноги, туман в голове рассеется, мысли прояснятся и все встанет в норму. Я вколол вам только что хор-рошую дозу восстанавливающего силы раствора, несколько часов будете чувствовать себя превосходно. А вот ночью будьте добры отдохнуть – начнутся отходняки послеоперационные, будет немного тяжело, но, как говорится, до свадьбы заживет!

– Я ничего, не вижу, док, - промямлил я сухими губами.

– Не волнуйтесь, голубчик! Конечно, вы ничего не видите, - успокоил меня баритон. – Ведь я удалил вам глазные яблоки.

– Удалили мне что?! – на какое-то мгновение я даже перестал ощущать слабость.

– Глазные яблоки… ну, глаза, - баритон запнулся, словно подбирая слова. – Да вы не переживайте так, все у вас восстановится после открытия третьего глаза. Я вам сейчас все-все объясню.

– Ах, ты, китаёза желтожопая, - я попытался встать с кушетки в темноту, - да я ж тебя сейчас…

– Будете буянить, - угрожающе предупредил баритон, - снова вколю вам наркоз и выкину на улицу. И денег не заплачу. И про третий глаз не расскажу.

Я замолчал.

– Так-то лучше, - баритон смягчился. – Вам ведь, действительно, уже лучше?

– Лучше… - я протянул ладонь к лицу.

– Не трогайте глаза! – заорал баритон. – Что вы как ребенок, в самом деле… там рана затягивается, а вы туда грязными пальцами.

– Пидар… - угрюмо сказал я. – Вот же ж пидар…

– Да что ж вы снова расклеились, - расстроился баритон вроде как даже искренне. – Послушайте же меня сперва!

Я снова замолчал.

– Подумайте, - запальчиво предложил баритон, - прежде чем ругаться, подумайте о том, какую честь вам оказала наука в моем скромном лице, сделав вас первым в мире человеком, который открыл свой третий глаз путем хирургической сенсорной депривации!

– Что значит, первым в мире? – не понял я. – Вы хотите сказать, что я первый, кому сделана подобная операция?

– Ну, людей лишали зрения еще на заре нашей цивилизации, вспомните хотя бы Гомера, в каком веке он жил? Но вы – первый, кого лишили зрения с целью открытия третьего глаза! Вы знаете, что такое сенсорная депривация?

– Отключение органов чувств… - нехотя похвастал я своими знаниями.

– Правильно! А вы знаете, к каким эффектам приводит это отключение? Слепые обретают способность лучше слышать и обонять, глухие – лучше видеть, т.е. за счет отключения одного органа чувств удваивается мощь других. Более того. Известны случаи, когда зрячий человек, на длительное время погруженный в темноту, начинал вдруг видеть галлюцинации, а в отдельных случаях – реальные картины происходящего на большом расстоянии от визионера. В вашем Тибете существуют специальные глубокие пещеры, куда люди спускаются на несколько дней, чтобы в условиях сенсорной депривации пробудить свой третий глаз. Они видят чудесные или ужасные картины, при том, что находятся в кромешной темноте! Конечно, не у всех получается открыть третий глаз полностью. Я полагаю, что это происходит от того, что они выходят из пещер и их обычные глаза снова начинают забирать 90 процентов энергии себе. Поэтому я решился на эксперимент, в котором подопытный утратил бы нормальное зрение окончательно и бесповоротно, чтобы у него не было другого выбора и он расходовал неожиданно образовавшийся запас энергии не на обострение слуха и обоняния, как это делают обычные слепые, а сознательно направил все свои усилия на открытие третьего глаза. По моим приблизительным подсчетам, уже через полгода вы будете видеть все, как раньше, только не глазами. И прибавьте к этому все те возможности, о которых мы говорили раньше – телепатия, ясновидение, предчувствие будущего и прочее. Так что лично я был бы счастлив оказаться на вашем месте!

– Если вы сделаете мне одолжение, - сухо заметил я, - и подойдете на расстояние вытянутой руки, я с удовольствием предоставлю вам возможность побыть на моем месте. Наркоза, правда, не обещаю, но разве вы не потерпите немного ради славы науки и открывающихся перед вами перспектив?

– Зря вы так, - обиделся баритон. – Потом ведь благодарить меня будете.

Я взял себя в руки.

– Ладно, док. Я так понимаю, что бессмысленно препираться со спятившим маньяком, тем более, что вам за вашу детскую непосредственность всё равно вечно гореть в аду – Господь об этом позаботится. А у меня и без вас проблем хватает. Если вам не трудно, позвоните в справочную.

– Зачем?

– Узнайте, где я могу достать собаку поводыря…

На прощанье он сунул мне в ладонь два теплых, на ощупь – пластмассовых, шарика и сказал, что через пару недель, когда все заживет, можно будет их вставить.

– Какого они цвета? – спросил я, засовывая шарики в карман.

– У меня, к сожалению, не нашлось двух одинаковых, - смутился баритон.

– Будьте вы прокляты, док, - вежливо ответил я и, выставив руки перед собой, медленно пошел в темноту.

В моем нынешнем положении мне меньше всего понравилось то, что я не мог определить, надул меня таксист со сдачей или всё-таки пожалел слепого калеку. Зато прохожие были со мной добры. Без них мое и так мучительное передвижение по городу превратилось бы в сущий ад. Я потерял всякую ориентацию в пространстве, еле передвигал ноги и поминутно спотыкался. Мой привычный мир исчез, остались только звуки, запахи и прикосновения или, если быть более точным – шум, вонь и толчки.

Офис конторы, которая предоставляла в аренду собак-поводырей, по-моему, был обычной квартирой в жилом доме, потому что на лестничных площадках там несло бычками и мочой, за стенами играла музыка, плакали дети.

Дверь «офиса» оказалась открытой – я хотел нащупать рукой номер квартиры, но под нажимом моей руки дверь распахнулась.

– Добрый день, - поздоровался со мной вполне нейтральный мужской голос из квартиры. – Вам нужна собака-поводырь?

– А разве по мне не видно?

– Видно, - согласился голос. – По вам много чего видно.

– А именно? – разговор мне уже не нравился.

– Глядя на вас, прежде всего возникает сомнение в вашей кредитоспособности. Вы знаете, сколько стоит неделя эксплуатации собаки-поводыря? – и тут голос назвал сумму, вдвое превышающую ту, что я только что получил за операцию. – Впрочем, вы можете выписать себе пособие по инвалидности, и государство будет оплачивать наши услуги. Поэтому – я вас слушаю.

– Вы можете дать мне собаку на один день?

– На один день?!

– Я хочу узнать, нужна ли мне вообще собака-поводырь.

– Ага, - голос оживился. – Это разумно! Знаете что, давайте так – на один день вы получите собаку бесплатно, а завтра с утра на свежую голову и решите, нужен вам поводырь или вы сам с усам. А за сегодня я с вас денег не возьму. Зато возьму консультацию.

– Какую ещё консультацию?

– Судя по вашему виду, ослепли вы совсем недавно, если не только что.

– Верно, - нахмурился я.

– Ну, вот, - удовлетворенно продолжил голос. – А меня крайне интересует мироощущение только что ослепшего человека. Видите ли, дело в том, что я – вы только не смейтесь – писатель. Клиенты сюда заходят не так уж часто, вот я и сижу тут с утра до вечера, наговаривая на диктофон всякие, хм… тексты. Преимущественно прозу. Так как по роду занятий я общаюсь в основном с людьми лишенными зрения, то и писать мне хочется о них же. Однако здесь есть одно но. Мироощущение слепого очень сильно отличается от мироощущения зрячего. А книжки читают именно зрячие люди. Никто из них не будет читать роман, в котором все действие сводится к голосам, запахам и прикосновениям. Потому что литература будит прежде всего художественное воображение, а слепые его лишены по определению. Поэтому мой герой не должен быть стопроцентно слепым человеком, понимаете?

– Он должен быть только что ослепшим?

– Он должен принадлежать двум мирам – миру зрячих и миру слепых. У него есть художественное воображение, но нет зрения. Такой герой вполне способен заинтересовать читателя! Вот я и прошу вас рассказать о своих ощущениях. Взамен за консультацию вы получите на сегодня бесплатного поводыря.

– Вы знаете, - ответил я сухо, - я бы с удовольствием. Но о всех моих ощущениях слишком долго рассказывать. А я спешу.

– Так я вас не задерживаю, - оживился голос, - пойдемте, вы все расскажете мне по дороге!

– Тогда зачем мне собака-поводырь, - усмехнулся я, - если вы сами можете меня сопровождать?

– Так ведь я и есть – собака-поводырь, - немного смущенно ответил голос. – А вы думали, что с человеком разговариваете?

– Вы – собака?!

В темноте скрипнул стул и через пару секунд что-то мягко ткнулось мне в колено.

– А что вас так удивляет? – спросил голос снизу. – То, что я разговариваю? С волками жить – по волчьи выть, как говорится. Жизнь и не такому учит. Возьмитесь за мой ошейник, нащупайте поводок и держите его крепко. Пойдемте!

В голове моей снова воцарился хаос, на какое-то мгновенье я даже подумал, что у меня действительно открылся третий глаз и мой диалог с собакой объясняется тем, что я просто слышу её мысли.

– А вы какой породы? – спросил я, когда мы вышли на улицу.

– Двортерьер, - вызывающе ответил голос. – А что?

– Ничего-ничего. Это я так. А как вас зовут?

– Сусанин.

– Странное имя.

– Мне его прошлый клиент дал. Сказать, что дядя был со странностями, это ничего не сказать. Впрочем, среди слепых такое не редкость.

– А до этого какое у вас имя было?

– Ну, какая разница? Вы можете мне сказать, как вас звали до вашего рождения? У собак нет имен. Поэтому можете звать меня, как вам угодно.

– А меня зовут Сурат.

– Поздравляю.

– Нет, это я просто к сведению.

– Вот интересно, когда вы пришли ко мне в офис и думали, что я человек, вам и в голову не пришло представиться или спросить, как меня зовут. Потому что мы были на равных. А теперь сплошная дискриминация по видовому признаку пошла… стыдитесь!

– Сусанин, у меня и в мыслях не было вас обидеть, - примирительно пробормотал я. – Кстати, вы хотели взять у меня какую-то консультацию?

– Ну, да, - согласился Сусанин. – Я хотел вас расспросить про ваше мироощущение. Только разговаривайте со мной нормально, пожалуйста, без поправок на то, что я собака.

– На самом деле, - признался я, - мироощущение мое не особенно изменилось. Все то же самое, только не видно нихрена.

– Я это запомню, - серьезно сказал Сусанин. – Обязательно использую где-нибудь. Хорошо звучит, по-голливудски.

– Специально для вас придумал, - улыбнулся я. – Приятно помочь настоящему писателю.

– Спасибо, вы мне льстите. Меня, на самом деле, только один раз напечатали. Да и то, за мои собственные деньги. Не представляю, кто это читал.

– Вашу книгу?

– Какое там книгу. Рассказ в журнале. Есть такие журналы, зарабатывающие на разводке сетевых графоманов. Издаются за деньги автора. Хотел бы я увидеть человека, который держал этот журнал в руках, хотя бы для того, чтобы жопу подтереть.

– Больная тема для вас?

– Не знаю, чего мне не хватает? Или собачья психология предательски просачивается в то, что я пишу? Людям не нужны собачьи книжки, вот в чем проблема. А собакам не нужны книжки вообще.

– Сочувствую, - мне действительно стало жалко несчастного пса. – Возможно, вам стоит написать что-нибудь в соавторстве с человеком?

– Использовать соавтора-человека в качестве переходника, адаптера, так сказать? – задумался Сусанин. – Что ж, в этом что-то есть… Надо только сперва найти этого соавтора.

– Я знаю одного хорошего писателя, - сказал я и подумал о Шырвинте, - который осознанно культивирует цинизм в своих текстах. А что за циник без собаки? Это все равно, что шофер без геморроя. Только как бы он вас не затмил в вашем тандеме.

– Хм, и вы можете нас познакомить?

– Я как раз направляюсь сейчас в то место, куда он приходит каждую пятницу. Бар «У Фрэнка», на набережной, знаете?

– Ну, я вообще-то поводырь, а не таксист. Хотя, где набережная, мне известно. О Господи Иисусе!

– Что такое?

– Вы когда-нибудь видели, чтобы бегемот предлагал свои услуги в качестве донора? Я раньше был не очень высокого мнения об этих животных, но сегодня они разочаровали меня окончательно. Я даже немного завидую вам, что вы этого не видите. Куда катится мир?

– Я вот тоже работу никак найти не могу, - тему бегемотов я решил не развивать. – Даже зрение в этих тщетных поисках потерял…

– Ну, что ж, пожалуй, я смогу вам помочь, - предположил Сусанин. – Услуга за услугу. Вы знакомите меня с настоящим писателем, а я вас знакомлю с работодателем.

– Кто ж меня, слепого, на работу возьмет? – с надеждой возразил я.

– Возьмут, - уверил меня Сусанин. – Есть у меня одна знакомая, которой мои клиенты позарез нужны. Она содержит ээ… интимное агентство, оказывает различные эротические услуги женщинам. В свое время она бегемотов разводила, а когда мода на экзотику прошла, опять к мужчинам вернулась. И она единственная в нашем городе додумалась брать на работу слепых. Логика тут проста. Заказать мужчину на ночь может себе позволить не столько состоятельная, сколько уверенная в себе женщина. Большинство же страдает от комплексов по поводу своей внешности и возраста. Сами посудите: молодой девушке незачем покупать мужчину, скорее, он сам ее купит. А если женщине далеко за пятьдесят? А если у неё вдобавок какой-нибудь дефект лица типа волосатой бородавки под глазом или не хочу даже задумываться об этом? Вряд ли у нее хватит духу купить себе нормального, молодого и симпатичного мужчину на ночь.

– А если он молодой, симпатичный, но при этом слепой… - догадался я.

– Вот именно! – воскликнул Сусанин. – К тому же слепота – это не обычное увечье типа оторванной руки, ноги или уха. Слепота украшает мужчину, в ней есть романтика. А если добавить к слепоте красивую легенду – например, вы проиграли свои глаза в покер или вы спасали из пожара ребенка и огонь сжег слизистую оболочку ваших глаз, или вы были сатанистом, за что Господь разгневался на вас и в вас ударила молния, но вы остались жить, чтобы искупить свой грех – женщина получит оргазм от одной этой истории, и спать со старушкой вовсе не обязательно! Хотя вам-то какая разница – старушка, не старушка, уродина, не уродина – вы все равно ведь ничего не видите. Чувствуете теперь, какие перспективы открываются перед вами?

– Действительно, перспективы заманчивые… - согласился я.

– То ли еще будет! Мир слепых – совсем не то, что вы о нем думали раньше.

– Да я как-то не думал о нем раньше, - признался я. – Но мне уже нравится. Не знаю только, как жена отнесется к моей новой работе.

– Увидите, как она отнесется к вашей новой зарплате, тогда и к работе отношение изменить можно, - посулил Сусанин. – Осторожно, бордюр!

Видимо, мы попали в какое-то оживленное место, потому что меня стали толкать, кто-то хлопнул меня по спине.

– Вот мудак! – воскликнул Сусанин. – Из-за таких, как он, я на бегемотов грешил. Вам только что на спину один молодой человек объявление наклеил. Наверное, думал, что я тоже слепой, ничего не вижу. Снимите, пока клей не засох.

– Да ладно, - смягчился я. – Бедолага просто работу ищет, а от меня не убудет, если я ему немного помогу таким образом.

– Ну, как знаете, - недовольно согласился Сусанин. – Хотя это существенно портит ваш имидж.

Меня снова толкнули.

– А что тут за столпотворение? – не выдержал (почему-то я считал, что слепые не должны ничему удивляться) я. – Почему шумят?

– Пидарасы вышли на митинг, - объяснил Сусанин. – Везде их бьют – там мусульмане побьют, тут православные. Вот они и объявили марш протеста.

– Давно пора, - согласился я.

Тем временем толпа притихла, слушая какого-то человека, который что-то тихим голосом вещал нараспев, я услышал только последнюю фразу:

– …ну, может быть, кто-то хочет сказать ещё, перед тем, как мы начнем марш?..

– Я! – заорал я в образовавшуюся тишину. – Я хочу кое-что сказать!.. Дайте слово слепому калеке!..

Меня тут же подхватили за руки и стали куда-то толкать. Пару раз я споткнулся на чем-то вроде ступенек, но вскоре меня остановили и, взяв за плечи, зафиксировали на каком-то месте.

– Друзья! – заорал я.

– Ой, - пробормотал кто-то позади меня, и тогда меня снова взяли за плечи и развернули на сто восемьдесят градусов.

– Братья! – заорал я еще громче. – Посмотрите на меня внимательно! Христианские фанатики выкололи мне глаза за то, что я не такой как они!

Толпа взревела!

– Им мешает жить то, что в нашем узком кругу принято ебать друг друга в жопу! – хрипел я между тем. – А в том, что они ебут мозги всему миру на протяжении последних двух тысяч лет, они не видят ничего зазорного! Они пользуются тем, что в наши тела вырабатывают мало тестостерона и мы не склонны к агрессии! Они бьют нас в подъездах и подворотнях, они выкалывают нам глаза… мои глаза! Кто мне ответит за мои глаза?!.

Дальше началось такое, что я сам себя не слышал. Меня взяли на руки и куда-то понесли. Минут двадцать несли. С песнями. Пели «Голубую луну» и «Звездочку мою». Потом, видимо, устали, и я был отпущен на землю. Прислушиваясь к звукам удаляющейся процессии, я не услышал, как ко мне подошел Сусанин.

– Я думал, они вас никогда не отпустят, - сказал он. – Что на вас нашло? Вы что, гей?

– Нет, всего лишь сочувствующий, - признался я. – Хотя моими действиями руководила не столько любовь к пидерам, сколько нелюбовь к попам. Присядем?

– Тут некуда присесть.

– И это мне говорит собака?! – я опустился на землю.

– Вы сели в говно, - устало сказал Сусанин.

– Спасибо, я уже почувствовал, - я нехотя встал.

– Это не собачье, - заметил Сусанин. – Судя по запаху и размерам – бегемот постарался.

– Какая уж теперь разница… - я подумал, что если начну вытирать задницу прямо сейчас, то в говне будут не только штаны, но и руки.

– Пошли на набережную! – решил я. – В реке отмоюсь. Тем более, что нам все равно туда.

– Не спешите. Мы уже пришли к дому Карины. Она – ваш потенциальный работодатель.

– Боюсь, что я не совсем в форме, чтобы на работу наниматься…

– Чепуха, мы просто не будем заходить в дом. Подождите пару минут.

Поводок выскользнул из моей руки и я остался стоять один посреди неизвестно чего. Вскоре я услышал, как надо мной открылось окно, из которого мелодичной струёй полился очень приятный, чуть потрескивающий, женский голос:

– То, что он весь в говне, меня как раз не смущает, - сказала, видимо, Карина. – Меня смущает то, что он – пидарас. А я пидарасов на работу не беру.

– Карина, что ты говоришь? – прогавкал сверху же Сусанин. – Он – стопроцентный натурал!

– Я только что по телевизору видела, какой он натурал, - возразила Карина. – Но и это не беда. Беда в том, что не только я, а весь город видел это. Зачем было так светиться, я не понимаю.

– Он не любит церковь.

– Ладно, приводи его ко мне месяца через три, когда вся эта шумиха вокруг гей-парада утихнет. И пусть больше не светится нигде!

– Как скажешь… - на этих словах окно захлопнулось, и я мрачно сплюнул в темноту.

Вскоре в мое колено ткнулся Сусанин, чтобы я взял его за поводок. Он знал, что я все слышал, и до самой набережной мы просто молча шли в никуда.

Подойдя к воде, я аккуратно снял штаны.

– Сусанин, людей вокруг нет?

– Какая разница? – проворчал он. – Тем более, что без этих засранных штанов вы смотритесь ещё более-менее прилично.

– Рез так, - решил я, - то и стирать их тоже бессмысленно. Всё равно я нихрена не вижу.

Я размахнулся и закинул штаны подальше. По всплеску понял, что не промахнулся.

– Пойдемте в «Жижу», Сусанин! – сказал я, зайдя по щиколотки в воду. – Подождите только, пока я отолью.

– Вообще-то, люди кругом, - заметил он.

– Какая разница…

На входе в бар, кто-то положил мне на лоб ладонь.

– В трусах нельзя, - объявил мне в лицо чей-то равнодушный голос.

– Мы только что с гей-парада, - вступился за меня Сусанин. – Нам ещё повезло, что мы только одними штанами отделались…

– А, тогда все в порядке, - потеплел голос охранника. – Я пидарасов вообще не очень люблю, но за то, что вы сегодня в мечети сделали, респект вам, ребята, и уважуха… Погоди, так это ты и есть тот чувак, которого по телевизору показывали… Тебя ж сейчас менты по всему городу ищут за подстрекательство к погромам! Заходи быстрее, йопт!

Поводок в моей руке рванул вперед – видимо, Сусанин занервничал при слове «менты» - и вскоре я очутился в тепле, среди запаха спиртного и волшебных звуков шансона:

Ты просто мышка,
И ты – не та,
Чье имя – первая любовь и красота,
А имя твое – горькая печаль…
А жаль! Как жаль…

- незатейливым голосом констатировал какие-то горькие факты своей личной биографии Миша Круг, и я понял, что наконец-то попал домой.

– Привет, Суратег! – радостно заорал откуда-то из темноты голос Вороны. – Почему ты без штанов и что это за лохматое чучело с тобой?

– Это Сусанин, - объяснил я в темноту. – Он говорящий.

– Дерьмово выглядишь, приятель, - заметил Ворона. – Серьёзно. Что у тебя с глазами?

– Все в порядке, - сказал я. – Через полгода у меня откроется третий глаз, и я начну всех вас видеть насквозь.

– Нет, кроме шуток, - Ворона обнял меня за плечо и повел куда-то, видимо, к барной стойке. – Я, наверное, много пить сегодня не буду, а то от одного твоего вида у меня уже к горлу ком подкатывает.

– Ну, что-что, а это меня не очень сильно волнует, - честно признался я. – А вот то, что мне сегодня жена скажет, вот это уже – совсем другое дело.

Комментарии :  ₂₈

Немец | e-mail  | www  | статус: автор ипонский бох! скока текста... на выхах зачту все сразу и все последние тексты, какие были. 25.05.2007 09:24:40

Шы В суть слепоты врубился. неплохо. все ждал что Ворона чего умного скажет. толерантный текст, горбатогорцам тоже должен понравиться. 25.05.2007 09:31:09

cypam горбатогорцы?! 25.05.2007 09:32:25

Шы да, горбатогорцы. http://kultprosvet.ru/text.php?t=1766 25.05.2007 10:20:02

БесПокойный. Большое спасибо за текст! Очень вовремя. В выходные на даче зачту. 25.05.2007 10:21:58

Эдуард Святозаров Сурат, как там вообще? 25.05.2007 14:23:45

сурат там все очень конкретно 25.05.2007 14:32:39

БесПокойный. Покопался в своих записулях, нашёл первые 6 строк текста почти один-в-один. Мистика. 25.05.2007 15:31:07

cypam бывает:)) 25.05.2007 17:42:17

Алекс Тема русской пятницы расскрыта достаточно объёмно. О жене подозрительно мало. Питейно-компанейское заведение заинтриговало. Образ Сусанина традиционно удался. Сокрытая суть слепоты открывается жаждущим женщинам. А вот использование третьего глаза в просмотре записей гражданина БесПокойного меня, как читателя ,беспокоит. Лихорадочно прячу свои... 25.05.2007 20:46:49

cypam Алекс, я думаю, ты был в том заведении 25.05.2007 22:05:44

Вор Он | статус: автор да, текст пятибальный. по шкале рихтера. замечательно. 27.05.2007 11:29:42

Вор Он | статус: автор я кстати свой кусок тоже кинул. 27.05.2007 11:44:26

Е. Немец бугагагага! ну порадовал так порадовал. тока нафига такой не убоюсь этого слова брилиантовый текст было так серо называть! Пятница- ну что за название? 27.05.2007 13:47:34

cypam ворон, правильно! немец, ну, я не знаю. нейтральное такое название. рад, что понравилось 27.05.2007 14:06:25

Е. Немец ну назвал бы уже Третий глаз, чтоле 27.05.2007 14:18:11

сурат да ну тебя 27.05.2007 14:26:43

Е. Немец сурат, вы меня завели. сижу вот и думаю, мож и себе вдогонку накропать в туже струю?.. 27.05.2007 15:33:40

Бег Радована Караджича Тонко и красиво. Что это? Это и хорошее бельё и рассказ вот этот (надеюсь, автор на сравнение его чтива с трусами не обидется). Образ Сусанина (ха-ха), как уже сказали, действительно глыбист. А особая и волшебная атмосфера бара позабавила. 27.05.2007 21:52:19

cypam да, с трусами мой текст сравнили впервые:) 27.05.2007 22:27:35

ГИДРА сначала думаю, што за поебень, а потом вижу... ан нет - текстик то недурственный)) гыг. Вобщем понравилося. Но вот концовочка комочком... или ето мне показалося... 28.05.2007 17:03:53

cypam гидра, а это не конец еще - читай вторую часть ВорОна на главной странице может, и третьей дождемся от кого-нибудь 28.05.2007 18:26:03

БесПокойный. Сурат, не найдёшь секунд заглянуть в свой гестбук, пжалста? Вопросик появился. Пасиб. 30.05.2007 12:56:15

cypam ответил 30.05.2007 13:28:21

БесПокойный. Данке шон! 31.05.2007 09:37:11

махнёв ну таки я вижу что текст сверху адекватно перетекает в текст снизу. надо почитать и то и другое. 31.05.2007 20:22:37

brother-dubi | www  | статус: автор Получил большое удовольствие. 16.06.2007 23:43:41

pevpo | статус: автор Все это очень похоже на Ваши рисунки, но как раз здесь мне больше нравиться сарказм. 30.04.2008 10:43:49