моей Кале
В этом многоэтажном лесу не меняй меня на колбасу. Содрогаются небеса, если все вокруг — колбаса. И расшатываются весы от одной на всех колбасы. — Эта идиллия разрывает меня на части . Охуеваю от радости и от счастья охуеваю не меньше, если не больше. Помилуй меня за это, мой светлый Боже. И темный мой Боже, помилуй меня тоже. (И Тот, и Другой — по сути Одно и То же.) Ах, как же мне сказочно — ну, прямо, не жизнь, а сон. Вот только мухи, но их хватает всегда. Если мимо проскачет розовый слон — это будет лучшая в жизни среда. Хочется раствориться, сойти на нет — чтоб не нужны стали секс, туалет, еда, чтоб не нужны стали секс, еда, туалет, и не оставить ни одного следа. Тихо спит мой ненаглядный малыш. Около трех по полудню. Сентябрьский зной. Лишь бы он помнил подольше про вечность. Лишь. Я иногда бываю почти не злой. — Чистота, тишина вокруг миллион миллионов лет. Только свастики детских рук тянут маленький пистолет. Только звезды московских лиц. Только пульс родных биомасс. Я живу в одной из столиц. Я — одна из её гримас. Только сумерки в ямах крыш и провалах бетонных мантр. — Это Карлсон
приём
Малыш?.. Видишь маленький автомат? На игрушечном мире печать. Крепко заперто всё, что там. И опять ничего не начать. Тара-там, тара-там, та-там. — Годы берут свое. В мире усталых женщин можно быть хоть свиньей. В мире, где правят вещи, можно быть хоть овцой. В мире глухих и грубых, в мире живых мертвецов, в мире ходячих трупов. Столько всего вокруг! Деревья, бабочки, звезды, и дальше — за кругом круг, и больше не нужен воздух, не говоря про еду и подуставшее тело, которое в этом аду тридцать три года ело. Вырваться б из оков наших смешных поллюций — календарных веков, бессмысленных революций, кукольных диктатур, подгоревшего мяса — в две тысячи пятом году, в мире, где правит масса.
26.10.2005 06:32:35
Комментарии : 11
Уныло, но прикольно. 26.10.2005 09:57:09
|
Таки включаю Вас в списки собственного избранного. И это право слово, честь для меня. 26.10.2005 19:42:48
|
«Половодье» и «моей Кале» писсимистическим сыпучим песком захватывает ноги. Автор представляет себя страдальцем, поднимающимся в гору с тяжелой ношей, укоряя всех, но прощая самого себя. Другой страдалец из Назарета то же шел тяжело ступая, но гордо неся свой крест. Всепрощая, укоряя только одного Иуду
33-летия — время самоосмысления и страдания, преодолеть которое можно только страстно восскреснув душей. Тело — наелось за 33 года.Теперь ему срать и срать. Восскреснуть может только душа. А вот невинные глазки, доверчивые ручки, обиженные губки и скачки розового слона оставим прелесной Кале. 27.10.2005 14:54:37
|
2 Алекс
— спасибо 28.10.2005 22:10:39
|
понр авилось токо я выпимши щас но палюбэ понравилось 29.10.2005 23:15:45
|
про калбосу прикололо. про «Годы берут свое. В мире усталых женщин
» понравилось. 30.10.2005 18:11:00
|
Красиво! «Я — одна из её гримас.» — неееет, ты не гримаса как раз — ты душа, страдающая и понимающая, вырывающаяся из «мира ходячих трупов» 08.11.2005 12:00:53
|
Годы берут своё отлично! Всё остальное бред, но видно что человек от него очень страдает
09.11.2005 12:07:00
|
не понравилось 10.11.2005 09:22:08
|
может мне стихи начать пейсать штоли? 12.12.2005 00:00:54
|
почему бы и нет
13.12.2005 18:07:31
|
|